Томас Андерс: что для него значат родина, дом и семья

Томас Андерс: что для него значат родина, дом и семья

/ Новости / ILVER 17.07.2015, 10:48

Он один из успешнейших популярных звезд Германии, десятки лет ездит по миру, и хотя ему открыты все двери, он никогда не покидал свою родину. Томас Андерс родился в Мюнстермайфельде, учился в Майнце, живет в Кобленце. Что значат для него родина, дом и семья, певец рассказывает в интервью. Полный текст интервью Томаса Андерса газете Rhein-Zeitung приобретен специально для Thomas Anders Fan Club

 

— Вы даете концерты на всех континентах. Спустя более 30 лет вы еще чувствуете любовь к родине или вы на 100 процентов космополит?
— Одно не исключает другое. Для меня связь с родиной очень важна, ведь здесь мои корни. Родина – это основа жизни. Поэтому я сочувствую людям, которые не ощущают связи со своей родиной. Но все же я и гражданин мира тоже.

— Насколько?
— Быть гражданином мира для меня означает иметь возможность свободно передвигаться по миру, быть внимательным к другим культурам, интересоваться традициями и соблюдать их. Хотя в своем сердце я всегда ношу частичку родины.

— И что для Вас значит родина?
— В идеальном смысле слова – это родители и семья. У меня с этим ассоциируется место, где ты родился и чувствуешь себя уверенно. Описать рамки такого пространства или измерить в квадратных километрах сложно.

— Как с этим связаны родители?
— Думаю, истоки любви к родине зарождаются в детстве, а следовательно, в родительском доме. Родина – это место, где чувствуешь себя в безопасности, а где еще чувствуешь себя так, будучи ребенком? Рядом с родителями. Чувство защищенности, которое дали мне в детстве родители – и есть родина. И это же мы с женой передаем теперь и нашему сыну.

— В чем состоит это чувство защищенности?
— Для ребенка это уверенность в том, что у родителей найдется решение на любую из проблем или что они помогут советом. Без разницы - упал ли ты с велосипеда или у тебя проблемы в школе.

— То есть понятие родины никак не связано с определенным географическим положением?
— Нет, разумеется, об этом полностью нельзя забывать. Я вырос в Кобленце и поскольку у меня с детства сильная связь с родиной, то этот город и является для меня таковым. Но, думаю, не нужно считать родиной исключительно то место, где ты родился.

— Вы видите разницу между такими понятиями как родина и дом?
— Да. С родиной у меня ассоциируется глубокая связь, которую сложно выразить в словах. Грубо говоря, на родине у меня должно быть ощущение, что я знаю каждый камень, каждое дерево. К понятию дома для меня скорее относится определенное место жительства. Я мог бы уехать из Кобленца, и в другом месте я был бы дома, но эмоциональная связь с родиной сохраняется.

— У вас оба эти понятия перекликаются.
— Ну, это так. Тут мне повезло. Я всегда мог выбрать, где мне хотелось бы жить, и не должен был, например, как многие другие люди, уезжать работать.

— Вам известно выражение «Дом там, где сердце». Где ваше сердце?
— Рядом с моей семьей. Это центр моей жизни. Это место, где я чувствую себя хорошо на все 100 процентов.

— Поскольку вы часто в разъездах, у вас не всегда есть достаточно времени для семьи. Вы говорите, что за три месяца свободными бывают только одни выходные. Как с этим быть?
— Я могу позволить себе и своей семье жить в достатке, не думая о завтрашнем дне, так сказать, «терять время». Мы ни о чем не думаем наперед, а решаем в данный момент, чем будем заниматься. При этом мы можем провести все выходные дома – конечно, это зависит от времени года – или пойти за покупками, неспешно завтракать, просто непринужденно общаться, не строя планов.

— Ваша жена Клаудия часто остается дома одна. Вас иногда мучает совесть?
— Нет. Моя жена нередко ездит со мной. Она знает, как проходят встречи, знает все телестудии в Германии, некоторые и в Европе, и сама говорит, что ждать в номере гостиницы, пока я даю интервью, скучно. Если бы меня сильно мучила совесть, жена была бы рядом (смеется). Кроме того, у нее есть своя фирма, она занимается всем моим офисом (в том числе бухгалтерией), и у нее самой очень много работы, так что в некотором смысле то, что она ездит со мной - это исключение.

— На какой в среднем срок вы разлучаетесь с семьей?
— По-разному. Но максимально критичный срок для меня – 3 недели. Это я принимаю во внимание при планировании туров. Наиболее хороший вариант – 10 дней, после чего передышка в 4-5 дней. Так можно устроить, но не всегда получается.

— Значит, вы периодически живете раздельно друг от друга?
— Бывает, что мы не застаем друг друга, но мы воспринимаем это с юмором. Хорошим примером является конец года. С конца ноября до первых недель января у меня был 21 концерт – от Южной Америки до России, через Турцию до Германии. И хотя я иногда заглядывал домой, мы с женой друг друга не видели. Я приезжал домой, когда она была в отъезде.

— А как вы держите друг друга в курсе?
— По телефону. Она звонит и спрашивает: «Где ты сейчас?», я говорю: «В Санкт-Петербурге», она: «Ага, и когда ты возвращаешься?», я: «Завтра после обеда», она: «Ах, мне надо быть там-то и там-то!».

— Вы миритесь с такой ситуацией?
— Да, конечно. Это не всегда напрягает. После Нового года все идет спокойнее, мы находим время друг для друга, созваниваемся по 2 раза в день и находимся рядом.

— Не боитесь когда-нибудь пропустить что-нибудь внутрисемейное?
— Нет, потому что мы постоянно находимся на связи, все равно, где я нахожусь - в Чикаго или Азии. Сегодня, позвонив, можно даже видеть друга. Мне знакомо еще совершенно другое время. Например, раньше в России нужно было заказывать телефонный разговор за 2 дня, и если никого не оказывалось дома, приходилось заново заказывать разговор. То время, к счастью, в прошлом. Сегодня жизнь не настолько сложна, как может показаться со стороны.

— Почему вы уверены, что именно эта модель жизни для вас является правильной?
— Потому что мы радуемся жизни, потому что у нас все хорошо. Я не сижу дома и не думаю, как мне изменить что-нибудь в своей жизни. Я наслаждаюсь ею такой, какая она есть.

— А если вы чем-нибудь недовольны, вы быстро это меняете?
— Нет, я, как и все люди, боюсь изменений. Я начинаю действовать, лишь дойдя до края.

— Есть что-то, чему мешает ваша известность?
— У известности есть 2 стороны. Либо слишком обхаживают, либо относятся с особенной критикой. Я уже забыл то чувство, когда люди встречали меня спокойно. Это тоже может быть очень приятно. Меня, например, в интервью однажды спросили, о чем я мечтаю. Я ответил, что иногда представляю, как путешествую по Южной Испании. Где-нибудь, где меня никто не знает. Я с удовольствием посмотрел бы, как люди воспринимают меня. Но, как говорится, мечтать не вредно.

— У вас есть приемы, помогающие сделать гостиничный номер в поездке более уютным, домашним?
— Ну, у меня нет с собой семейных фотографий. Если есть возможность, я всегда останавливаюсь в одной и той же гостинице – это в некотором смысле может напоминать о доме, потому что мне не нужно снова и снова привыкать к чему-то новому. И иногда я беру с собой ароматические свечи для создания домашнего уюта. 

Интервью Melanie Schröder
Источник: www.rhein-zeitung.de

Перевод: Светлана Дидковская
Редактура: Светлана Тельминова